Нурмухаммед ДОСЫБАЕВ: Школа – это в первую очередь не здания, не учебники, не прописанные стандарты – это кадры!

Нурмухаммед Досыбаев – личность известная, амбициозная и, безусловно, многогранная. Эксперт с 15-летним стажем в образовании. Генеральный директор Bekakhmet, Dossybay & Partners. Основатель первой школы-пансиона для юношей Hyperion. Член Общественного совета Министерства просвещения РК. Магистр образования Кембриджского университета. Отец 3 сыновей. На днях мы записали с Нурмухаммедом подкаст. Итак, вашему вниманию интервью о важном, актуальном, проблемном, интересном для каждого из нас, кто неравнодушен к образованию.

– Нурмухаммед, первый вопрос хочу задать о вашей школе Hyperion. Она уникальна, у многих сегодня на слуху, даёт «зелёный свет» в ведущие топовые университеты мира: Оксфорд, Кембридж. Расскажите про эту школу, и да – почему она только для мальчиков?

– Если вкратце, то в нашем обществе много проблем, связанных с мужчинами, в частности, их взрослением, их уровнем ответственности. Не секрет, что наше общество «вывозится» на плечах наших матерей, наших женщин. И я подумал, когда учился в Кембриджском университете, что пора бы этому поменяться, то есть вернуться к тем истокам, когда нашу страну, наше общество поднимали на своих плечах батыры и это наследие передавали последующим поколениям. Но в ХХ веке было очень много тяжёлых событий: Первая мировая война, Вторая мировая, был ещё джут, голодомор и так далее. И после ряда таких трагических событий наши мужчины были в какой-то степени истреблены. А тех, кто остался, родители, главным образом матери, стали беречь как зеницу ока. Вот этот подход в какой-то степени продолжается по сей день. Мне кажется, воспитывая сыновей, мы чересчур слишком заботимся о них, в какой-то степени переопекаем их. Поэтому идея проекта школы Hyperion в том, чтобы сделать акцент на воспитании юношей, а с воспитанием девушек у нас проблем нет, они у нас в основном прекрасные, амбициозные, умные, очень многого добиваются. В целом проблема нашего общества связана, на мой взгляд, с недостаточным качеством мужского капитала. Мужчины – это сильная половина человечества, у них огромный интеллектуальный и физический потенциал, предназначение, надо только «разбудить» все эти природные основы. Собственно, именно поэтому мы решили открыть школу только для мальчиков.

– То есть эта школа – не одна лишь академическая часть, а в целом воспитание?

– Абсолютно верно, подготовка в топ-вузы мира – это не самое сложное на сегодняшний день для нашей команды дело, и этим мы занимаемся не первый год весьма успешно и результативно, а вот в новом проекте цель – не только подготовить ребят к следующему этапу развития в плане академическом, но и в целом к самостоятельной взрослой жизни, ни одна в Казахстане школа, я это могу открыто сказать, на системном уровне такую подготовку не осуществляет.

– Но ведь «зародыши» примерно таких же целей были в прежних КТЛ, по-моему, где учились только мальчики, а сегодня это БИЛ… Кстати, сколько учеников в вашей школе?

– Я сам выпускник КТЛ и могу сказать, что в них действительно есть элементы подготовки ко взрослой жизни. Но знаете, у каждого своё понимание этого процесса. В моём случае это не только умение жить вдали от родителей. Это умение зарабатывать, обеспечивать себя самостоятельно, свою жизнь, уметь жить в одиночестве вдали от родины, от друзей. Не буду говорить за все КТЛ, тем более сейчас они ребрендированы, как вы отметили верно, в БИЛ, но, наблюдая как эксперт сферы образования за уникальностью КТЛ, могу сказать, что их выпускники хорошо могут развиваться, когда они вместе. Видимо, это потому, что, учась в формате пансиона, они привыкают всем делиться. То есть привезли родители еду – обязательно нужно поделиться, к экзаменам готовишься – всё вместе делают. Это суперважный навык – коммуницировать и объединяться. Но жизнь не состоит из коллективных устоев, бывают моменты, когда нужно учиться, трудиться, выживать одному. Элементарно – поездка за рубеж, учиться в топовом вузе, возможно, у тебя не будет рядом знакомых, сподвижников, людей, которые разделяют твои ценности, и ты должен суметь адаптироваться, интегрироваться в любое общество, найти общий язык с людьми, которые абсолютно не похожи на тебя. То есть в этом плане мы в своей школе учитываем многие потребности детей века глобализации. Наше заведение сложно назвать и школой, она больше чем школа, поскольку мы в ней готовим столько детей, сколько позволяют наши ресурсы. Нам не нужно количество, нам нужно качество и высокий уровень. Мы с нашей командой не привлекаем частные инвестиции, финансируем проект из собственных средств, ибо он не должен превратиться в первостепенную коммерцию, наша задача – разработать новые методики, инновационные подходы. На текущий момент мы ориентированы на приём 12 учащихся из разных регионов Казахстана и СНГ, наши педагоги и дети говорят на казахском, русском, английском языках, а обучение полностью ведётся на английском.

– Такой школе каждый родитель, уверена, хотел бы доверить своего сына, но нет возможностей – как с этим быть?

– В Казахстане появляется очень много меценатов, и они нередко ищут проекты, которые можно было бы поддержать. В нашем случае мы о себе нигде громко не заявляли, свою работу ведём спокойно, люди, которые о нас слышат, сами обращаются к нам, предлагают помощь, кто-то уже начинает оказывать посильную поддержку. У нас в стране много бизнесменов, и мы будем только рады принять такую помощь и профинансировать обучение какого-то талантливого юноши из сельского региона, например.

– Не секрет, что обычная школа зачастую не даёт ребёнку те знания, которые позволяют ему поступить в хороший университет. И здесь приходит на помощь репетиторский институт. У многих родителей сегодня возникает вопрос: нужна ли вообще школа, стоит ли тратить на неё 11 лет, когда можно обучение сузить, сконцентрироваться на тех предметах, которые нужны именно в твоём направлении, в гуманитарном или, наоборот, в естественно-математическом. Как вы думаете, насколько формат общеобразовательной школы непоколебимо прочный и верный?

– С появлением в том числе искусственного интеллекта традиционное школьное образование оказывается под угрозой, но то, которое не хочет меняться, в котором нет гибкости, в ближайшее время начнёт вымирать. Сейчас видим растущий ряд родителей, которые зачисляют своих детей в онлайн-школы, да и университеты перестают придавать оценкам в аттестате большое значение, только если это не аттестаты из школ с международной программой обучения, в которых экзамен как подтверждение того, получил ребёнок знания или нет, обеспечивается не на базе школ, а за счёт внешних экзаменаторов, внешнего прокторинга, и это является подтверждением того, что оценки, которые стоят в аттестате, подтверждают знак качества. Но во всём мире таких школ с международной программой образования максимум, наверное, 20 тысяч.

Да, ценность школьных оценок теряется, ну разве что для получения «Алтын белгі». А вот для вузов важны баллы ЕНТ, а они сегодня шлифуются в центрах подготовки, куда ученики 10-11 классов ходят гурьбой после уроков в школе. Все это знают: и сами дети, и родители, которые платят деньги, и учителя. Тогда зачем 10-11 классы, на них тратятся большие государственные деньги. Детям в школах не хватает мест, при этом они все должны сидеть в классах, занимать места. Это мои субъективные рассуждения, и я не говорю, что всё образование нуждается в реформе: именно 10-11 классы нуждаются в реформе. Нужно, раз на это государственные деньги выделяются, чтобы хотя бы к университету абитуриент готовился на базе школы, а не где-то в образовательном центре после школы. Это золотое время, это дорога, это траты родителей – ну просто жаль всё это. Как это ни банально звучит, но это мощный объективный сдерживающий фактор: 15 предметов в 10-11 классах – это 15 учителей-предметников! Умножим их на количество школ в стране, это же сколько судеб, которые могут попасть под сокращение, это зарплаты и т.д. Таким образом, на чаше весов стоит зарплата этих педагогов, чьи предметы на самом деле не нужны в 10-11 классе, потому что это повторение той учебной образовательной программы, которая с небольшим углублением, но уже полностью была изучена до 10 класса. А если посмотреть на эту ситуацию с точки зрения будущего нации, целесообразно было бы оптимизировать предметы, оставить физкультуру, проектную часть и углублённое изучение предметов с учётом профориентации вести сфокусированно на высочайшем уровне, и тогда они будут лучше готовы к поступлению, и не надо бегать по центрам подготовки к сдаче ЕНТ,

– Если говорить о реформах в образовании за все годы, их было немало. Считаете ли вы, что некоторые из них были провальными, а какие находите успешными – ваше мнение на этот счёт?

– Самая провальная реформа, считаю, была в 2010 году – внедрение e-learning. На программу было потрачено несколько миллиардов тенге, огромный был бюджет. Кстати, это была тема моей диссертации в Кембриджском университете, поэтому я «в теме». В чём заключается провальность той реформы? В том, что проект разрабатывается где-то в кабинетах, потом «спускается» вниз, не просто в одну школу, а на национальном уровне, на все 80 тысяч школ. А у этих школ совершенно разный контекст: кто-то в селе находится, кто-то в городе, кто-то в пригороде, разная инфраструктура, у кого-то две смены, одна или вообще малокомплектная школа, где один учитель преподаёт три разных предмета на три разных класса… То есть Казахстан очень разнообразный в плане возможностей для образования, но реформа, которая принимается, принимается в сыром виде: даже если хорошо разработана и учитывает один контекст, но 9 других контекстов то не учитывает. Поэтому реформы даже с хорошим помыслом порой заканчиваются плохо, потом «головы летят» министров и т.д. Хотя стоит сказать, что на самом деле головы не летят, никто из министров в истории Казахстана за свои реформы ещё не ответил, не пострадал. Нет ответственности за реформы в сфере образования ни у министров, ни у акимов. То есть образование – это самая большая сирота, как я называю, потому что на законном уровне не прописано, кто будет отвечать за него. Как реформы проводятся за рубежом в развитых странах? Там реформа, которая будет внедряться через пять лет, за 10 лет начинает разрабатываться. Проводятся глубинные исследования, которые учитывают контекст, потребности, проблемы, ресурсы, всё это просчитывается и прорабатывается. Поверьте мне, если нашим учителям 10-11 классов объяснят, что эта реформа для нации, их же дети в том числе ходят в эти образовательные центры, они сами недовольны тем, что происходит, все примут её. Но они будут против этой реформы, если им скажут сегодня, что реформа будет завтра, как снег на голову, как гром среди ясного неба. Реформа должна происходить, так сказать, с предварительным уведомлением, чтобы каждый мог подготовиться. Если им объяснить, сказать, что, например, с 2030 года у 10-11 классов будет всего 10 предметов, и вот у вас есть пять лет, чтобы вы поработали, они подготовятся. Кто-то на пенсию выйдет, кто-то продумает свою карьеру и скажет: в 10-11 классе будут эти предметы, я выберу именно их. А у нас реформа в кулуарах может быстро разработаться, потому что даже на саму реформу у нас неправильно выделяется финансирование. Они разрабатываются на зарплаты сотрудников министерства образования. А нужно, чтобы выделялось цельное финансирование на качественные и количественные исследования по всему Казахстану, чтобы исследователи объездили Казахстан, провели интервью фокус-группы, потом опросники, потом привлекли международных экспертов. А у нас либо привлекают полностью международных экспертов, например, Кембриджский университет за нас всё делает, либо чиновники вё делают сами, потому что они отрабатывают свою зарплату.

Согласитесь, надо быть честными и откровенными, открыто говорить о «болячках» нашего общества, нашего образования. Ведь от того, что мы сейчас что-то скрываем, пытаемся статистику какую-то там показать либо чуть-чуть поменять, проигрываем мы все – вот это надо нам понять.

– Перейдем от вопросов глобального плана к простым, земным… Мы все понимаем, что самая главная инвестиция в жизни – в образование. На каком этапе родителям инвестировать в детей: вуз, школа, детсад? Какой совет можете дать родителям?

– Родителям хотел бы сказать: не полагайтесь ни на кого, участвуйте в развитии вашего ребёнка в первую очередь сами. Нельзя полностью делегировать взросление и развитие вашего ребёнка какой-то школе, пусть даже самой лучшей. Потому что сейчас наряду с прекрасным развитием ребёнка есть много факторов, которые, наоборот, влияют негативно на его развитие. Это те же социальные сети, это тот же доступный большой развлекательный контент, всё это на пути развития нового поколения будет отвлекать. Есть другие личности, другие семьи, другие безответственные родители, которые для своих детей, к сожалению, не создают нужных возможностей, и это тоже будет отвлекать ребёнка. Поэтому родителям нужно понять: чем раньше ты инвестируешь в ребёнка, тем больше ты сэкономишь в будущем. Есть даже большое исследование, я это везде цитирую, результат которого гласит: 1 доллар, инвестированный в ребёнка на его начальном этапе развития в начальной школе до 12 лет, равняется 8 долларам, проинвестированным в студенческие годы. То есть если ты как родитель решил проинвестировать деньги не в депозит, а в хорошее образование ребёнка в начальном звене, то этот ребёнок, скорее всего, в среднем звене поступит куда-нибудь на грант в те же НИШ, БИЛ, РФМШ либо в другие хорошие школы, и он оттуда ещё лучше базу получит. Дальше он поступит на грант в тот же минимум Назарбаев Университет либо в топ-100 вузов мира. И в итоге получится, что ты сэкономил в 8 раз больше, проинвестировав на 1 доллар.

– В чём причина того, что сегодня многие сильные учителя, особенно молодые, креативные, идут на работу в частные школы? У нас частные школы растут, как грибы после дождя, если несколько лет назад в Астане было всего несколько на слуху, то сейчас их много. Как разобраться, где хорошая частная школа, где не очень, вам не кажется, что идёт определённая такая кадровая чехарда.

– Идут в частные школы, потому что в частных школах есть гибкость в плане оплаты труда. Частные школы создают удобную локацию, устанавливают хорошую мебель, обеспечивают удобства и лёгкие условия труда, чтобы в классе не было 30 детей, чтобы учитель не был перегружен часами. Ну я бы не сказал, что идёт кадровая чехарда, более того, я этот тренд поддерживаю. Почему? Потому что раньше у этих учителей просто не было выбора, они были вынуждены смиряться с тем, что у них есть. Но учителя тоже амбициозные личности, которые в альтернативе хотят дальше развиваться. Благодаря тому, что рынок развивается, те же учителя из НИШ прекрасно работают в развитых странах мира, на них есть спрос во Вьетнаме, я знаю, в Малайзии, они буквально разлетелись по разным краям света. Вот если раньше мы видели в Казахстане американцев, британцев, которые приходят и с нашими детьми разговаривают на своём родном языке, то сейчас наши казахи обучают детей-иностранцев. И это прекрасно как показатель того, что наши кадры очень ценны, но, возможно, их ценность не была раскрыта в предыдущей модели управления, где не было частных и международных школ. Почему это важно: если мы будем иметь сильные кадры, то будем иметь сильных интеллектуально детей. Школа – это в первую очередь не здания, не учебники, не прописанные стандарты – это кадры. Поэтому наличие частных школ повлияло позитивно на учителей и на их работодателей. Здорово, что принят в нашей стране Закон «О статусе педагога», он многие вопросы закрывает, в частности, по защите прав учителей. Перед новым годом новость была, когда, несмотря на наличие целого закона, по старой привычке отправили учителя с большим стажем наряжать ёлку, мужчина упал с высоты и получил травмы. Такого отношения к учителю не должно быть, это не его работа наряжать елку. Школы должны перестать управляться акиматами, они должны финансироваться ими и контролироваться на предмет качества освоения госсредств, но управляться коллегиальными органами. Директор школы должен подчиняться коллегиальному органу, в котором есть представители госорганов, родительского сообщества и экспертного общества. Это практика, которая уже десятилетия существует в тех же британских школах.

– Вы окончили магистратуру Кембриджского университета. Позвольте узнать ваше мнение: желание родителей, чтобы ребёнок обязательно поступил за рубеж или в отечественный престижный вуз,оправдано или в принципе не надо гоняться за такой мечтой? То и дело слышишь: поступил выпускник в тот зарубежный вуз, в этот. Но вот сколько из них приезжает работать в Казахстан – у вас есть какая-то статистика? Или многие остаются там, за границей, не найдя себе здесь достойного применения?

– Наверное, сейчас пока рано судить, поскольку тому поколению, над чьим воспитанием мне удалось поработать, нет 30 лет. Самому старшему из них сейчас 27 лет. Я поддерживаю с ними связь, пока они на этапе завершения PHD в топовых вузах мира, то есть они всё ещё учатся. Только некоторые из них начали сейчас работать, общаясь с ними, вижу их сильную связь со своей родиной. Где бы они ни находились, они переживают за свою нацию, за свою страну, думают о ней всегда, но я им говорю: здесь у нас есть более старшее поколение, которое решает эти вопросы, заботится о своей стране, а вы учитесь, получите сильные знания, встаньте прочно на ноги и приезжайте – ваш вклад в развитие страны будет огромен! То, что родители отправляют учиться детей за рубеж, считаю нормальным стремлением. Это хорошо сказывается на качестве казахстанских вузов, потому что тогда, видя динамику, что абитуриенты уезжают в зарубежные вузы, «дипломхана», извиняюсь за выражение, не будет. Тот же Кембриджский университет не задумывается, как бы в топовый рейтинг войти, он думает, как со всего мира привлечь самые лучшие таланты. А эти таланты своё дело сделают, они и научную разработку сделают, потом запатентуют, и от этого всего Кембриджский университет будет иметь свои дивиденды. Однозначно пусть родители продолжают стремиться отправлять своих детей в топовые вузы мира, ребятам важно быть подготовленными к этому в плане мышления, потому что несозревшее, несамостоятельное мышление ребёнка при любом первом стрессе напугается, так что категорически запрещается отправлять таких детей куда-то в одиночку. Но если вы хотите, чтобы они подготовились, в частности, юноши, вот, пожалуйста, появляются школы-пансионы, как наш, где можно немного вдали от семьи в дисциплинированном режиме учиться пожить, за собой ухаживать самостоятельно, а потом, пожалуйста, хоть на какой край света ты уже будешь готов поехать сам (улыбается – авт.).

– Наша беседа началась с того, что мы говорили о важности воспитания мужчины, о возвращении ему роли добытчика, хозяина семейного очага. Вот вы папа троих сыновей. Расскажите кратко, какова в вашем представлении идеальная модель отца в семье, как он должен воспитывать детей, как вы воспитываете своих сыновей?

– Мои дети ещё совсем маленькие, больше находятся под опекой матери. Старшему уже 8 лет, и я начинаю больше с ним времени проводить. Правда, моё воспитание пока ограничивается тем, что я стараюсь больше беседовать с ним. Беседуем обо всём, начиная с гигиены, и я в его более раннем возрасте учил самостоятельно за собой ухаживать, купаться, чистить зубы, чем раньше начинаешь, тем лучше результат. И надо вести беседы, ведь ребёнок имеет сознание взрослого, когда он видит, что с ним считаются, общаются, а у него очень много интересов, много вопросов, и он начинает их задавать. И эти вопросы выводят нас на очень интересные темы: почему мы живём, кто нас создал… Вроде бы маленький ребёнок, а вопросы на самом деле очень взрослые. Моя задача сегодня как отца – создавать правильные условия для получения правильного начального образования, важна хорошая школа, нужно подобрать хорошего учителя, чтобы мог не только предметы преподавать, но и характер привить, дисциплину, ведь дети разные бывают. Мой старший сын больше мягкий по характеру из-за того, что он первый, мы его очень любили и опекали. И, соответственно, хотелось бы, чтобы в школе учитель немного мог привить ему характер и дисциплинированность. Параллельно возим его на занятия каратэ. К сожалению, наблюдая за собой, я понимаю, как много мужчин-отцов заняты тем, чтобы благоустроить свою семью, заняты заработками, и когда они достигают своих целей, их дети повзрослели и уже в них не нуждаются. Так что если отцы несмотря на свою занятость будут находить в день хотя бы 15 минут для того, чтобы поговорить со своими детьми индивидуально, это замечательно.

– Нурмухаммед, благодарю вас за то, что пришли на мой подкаст, дали прекрасное, неординарное интервью, и – до новых встреч! Успехов всем вашим благим начинаниям!

Ляззат ТУРКЕСТАНОВА